Впервые бронетехника на паровом ходу была применена в «Болезийской Войне» - военном конфликте между Нурландом и Эфрантом за влияние на Болезию, в тот момент отколовшуюся от союза тилезских княжеств. Создателем этого рода войск стал гильд-майор Военной Гильдии Фарбейна, молодой цверг Бенджамин Тракс. Именно он первым предложил и довел до реализации проект паровой машины, полностью закрытой броней и оснащенной тяжелым вооружением. Первая модель получила имя «Джаггернаут» (в честь колесницы Ургата, древнего Бога Войны), которое потом перешло и на всю серию машин, хотя у каждой было и свое собственное имя.
Майор Тракс столкнулся с рядом сложностей, продвигая свое детище. Хотя Гильдия Механиков, взявшая под покровительство создателя паровой машины, Абрахама Стимпа, поддержала майора, слишком многие в военном ведомстве Фарбейна были настроены против внедрения новых боевых машин и финансирование проекта было весьма скудным. Поэтому Тракс буквально молился на надвигающуюся войну, в которой он мог бы испытать свое изобретение в деле и доказать всем его необходимость.
Сражение при Вассерфале.[]
Незадолго до войны Эфрант заручился поддержкой Фарбейна, которая выражалась в предоставлении нескольких полков наемников, в числе которых был и «паровой эскадрон» Тракса. В первую фазу войны, когда инициатива принадлежала легионам фельдмаршала Гамельнхофа, танкам Тракса пришлось выполнять роль обычных тягачей, вытаскивая из ям и дорожной грязи артиллерию и обозные фуры отступающей армии. Но все изменилось, когда отряд майора оказался единственным подразделением, способным встать на пути отдельной штурмовой группы Хельвера, уже прорвавшей первый эшелон обороны и угрожавшей теперь и тылам армии Эфранта.
Три батальона зомби (и в их числе две роты штурмовиков) из состава Западного Корпуса (имевшего целью охват отступавшей эфрантской армии с фланга) под прикрытием батареи гаубиц намеревались перерезать дорогу, проходящую по берегу озера Вассерфаль, которую эфрантская армия использовала для снабжения своих войск на севере. При успехе этой атаки и закреплении Хельвера на данном участке снабжение было бы значительно затруднено, что поставило бы под угрозу существование северного фронта. И первый удар был вполне успешен – несколько рот эфрантских драгун были выдавлены со своих позиций, уступив пулеметную и пушечную батареи в руки врага. Хотя местность была не самой благоприятной для действий бронетехники, майор решил нанести нежити встречный удар, чтобы не дать им выполнить свою боевую задачу и закрепиться на захваченных позициях.
Десять «Джаггернаутов» Тракса вышли на боевые позиции в тот момент, когда солдаты-зомби уже принялись за восстановление и расширение брошенных конфедератами полевых укреплений. Поначалу атака вызвала у командиров нежити замешательство – ведь они никогда не сталкивались с подобным противником, а Генеральный Штаб в своих директивах не упоминал ни о чем подобном. Впрочем, первые же залпы и пулеметные очереди привели их в чувство и «Джаггернаутам» было оказано ожесточенное сопротивление, вплоть до попыток взять танки «на абордаж». Но атака Тракса с самого начала была обречена на успех по причине почти полного отсутствия противотанковых средств у нурландцев. Не готовые к борьбе с неуязвимым для простого оружия противником, солдаты-зомби несли страшные потери, но не добились успеха. Только в самом начале боя артиллеристы нежити подбили один из танков с помощью трофейной пушки и еще один накрыла залпом батарея гаубиц (которая через минуту была буквально раздавлена остальными танками). Еще два танка было потеряно по техническим причинам – один попросту заглох в середине атаки, а второй перевернулся, заехав в окоп.
При поддержке танков два эскадрона эфрантских драгун не только отбили свои позиции, но и успешно развили контратаку, к концу дня отбросив нежить на десять миль от берега озера. Стоит ли говорить о том, что уже на следующий день акции майора Тракса взлетели в цене, а мощный поток инвестиций в перспективную военную программу позволил в самом ближайшем времени увеличить размер «эскадрона» в несколько раз (а потом и организовать несколько дополнительных танковых подразделений).
Звездный же час Тракса состоялся через три года в битве при Анненбурге, в котором участвовало уже четыре «паровых эскадрона», на вооружении которых состояли в том числе и новые модели танков. И хотя на этот раз фельдмаршал Гамельхоф уже был готов к встрече с ними, выставив на поле боя многочисленную легкую артиллерию и подготовив специальные команды штурмовиков, «охотников за танками», Эфрант одержал решительную победу и изгнал войска Тотенкайзера за пределы Болезии (чтобы затем вступить в войну уже с Храповией и ее вассалами), а танки доказали свою боевую ценность. В течение последующих десятилетий подобные боевые машины появились в арсеналах всех передовых армий мира, не исключая и Хельрейх.
Школы танкостроения.[]
В каждом государстве со временем появились свои собственные традиции создания и применения бронемашин, что наиболее ярко прослеживается на примерах Империи, Бузастана и Хельрейха.
«Законодателем мод» в танковой сфере, конечно же, был и остается Фарбейн. И хотя «Джаггурнауты» Тракса по тактике применения первоначально были ближе к подвижным легким танкам, постепенно природа цвергов взяла свое. Медлительные и неуклюжие с виду, но практически неуязвимые «Молоты» считаются одними из лучших в своем классе Менее распространенные, но еще больше поражающие воображение «Горы» - огромные сверхтяжелые танки, настоящие передвижные крепости со множеством орудийных башен и многочисленной командой. Легких же танков в армиях Фарбейна практически нет, за исключением разве что нескольких эскадронов на службе человеческих республик и княжеств, входящих в состав Федерации. Военная традиция Фарбейна рассматривает танки как передвижные «опорные точки» в обороне и «острие меча» в атаке, что подразумевает очень значительную и разнообразную поддержку - танки цвергов всегда действуют в очень тесном взаимодействии с пехотой и артиллерией, практически никогда не отправляясь в дальние рейды, как это бывает у имперцев и бузастанцев. При этом особый акцент делается на неуязвимости танка для вражеского огня, благодаря чему они используются не столько как носитель тяжелого оружия, как скорее подвижный щит и «отражатель пуль и снарядов», в то время как действительно мощный удар по врагу наносится артиллерией и штурмовыми подразделениями пехоты.
Конфедерация Запада также часто использует машины производства Фарбейна, но не имеет доступа к наиболее мощным моделям, вроде того же «Молота», приберегаемым цвергами исключительно для "внутреннего употребления". По этой причине основную часть танкового парка армий Конфедерации составляют легкие танки «Вилли», произведенные у себя или в "человеческих" областях Фарбейна по лицензии. Хотя «Вилли» не может тягаться с более тяжелыми машинами один на один, это определенно очень удачная модель: он очень надежен и может быть оснащен практически любым оружием, что делает его почти универсальным. В роли тяжелого танка выступает «Мэри» - достаточно мощная боевая машина с одной пушечной и двумя пулеметными башнями, заслужившая любовь танкистов за отличную защиту экипажа и удобное боевое отделение. В Конфедерации принято разделять танки на «пехотные» (медлительные, но с хорошей защитой и мощным вооружением) и «кавалерийские» (достаточно слабые сами по себе, но быстрые и с большим запасом хода). В целом конфедераты ставят во главу угла экономические преимущества – технологичность, простоту ремонта и эксплуатации танков, ради которых можно и несколько уступить в боевой силе, ведь битвы все равно всегда выигрываются взаимодействием разных родов войск. На оснащении их армий состоит множество самых различных моделей и их вариантов, используемых самым различным образом в зависимости от личных предпочтений генералов, так что вывести какой-то единый стиль здесь не получится.
Танки Хельрейха создавались под большим впечатлением от первых танков Фарбейна и с явным намерением превзойти их. Что во многом удалось – хотя броня нурландских танков не так прочна, как фарбейнская, а их двигатели не такие мощные, «Саркофаги» Хельрейха определенно являются грозным оружием. Это медлительные, но крайне стойкие к повреждениям тяжеловооруженные машины, одним своим видом внушающие ужас врагам. Позже появились и более легкие «Катафалки», чтобы компенсировать общую неповоротливость Хельвера перед ударами мобильных соединений. Общая черта всех нурландских танков – угловатые очертания, равномерное, хотя и не слишком мощное бронирование и чрезвычайно высокая защита жизненно важных узлов машины в ущерб защите экипажа (что вполне рационально, учитывая что управляют этими машинами зомби, сами по себе малоуязвимые для оружия). Подбить такой танк часто бывает очень непростой задачей, нередко можно наблюдать, как "Саркофаг" продолжает бой даже после того, как будет буквально изрешечен снарядами. Тактика применения бронемашин в Хельвере обычно сводится к прямой поддержке атакующей пехоты, но в последнее время по инициативе маршала Ванштейна внедряется тактика «бронированных кулаков», состоящих из тяжелых танков и легких бронемашин с десантом, которые используются для наиболее мощных атак и глубоких прорывов в отрыве от основных сил.
Имперская танковая школа ушла от первоначальной идеи дальше всех, сосредоточившись на создании быстрых и маневренных бронемашин, способных заставать врага врасплох и навязывать ему свои условия боя. Имперские «Грифоны» часто действуют во взаимодействии с эскадронами прославленной рыцарской кавалерии и батареями конной артиллерии, что позволяет совершать огромные маршброски и атаковать врага именно там, где он этого не ожидает. Больше того, «Грифон» с самого начала был разработан с учетом возможности высадки с воздуха – для этого к танку крепятся специальные рамы и крылья, превращающие его в планер и сбрасываемые после приземления (так называемые «Крылья Грифона»). Более мощные и тяжелые «Единороги» занимают промежуточное место между самоходной артиллерией и тяжелыми танками, являясь одним из наиболее опасных противников в случае «танковой дуэли». На «Единорогах» служит немало рыцарей, видящих полную аналогию между копейными сшибками благородных воинов-аристократов и поединками бронированных машин. Поскольку рыцарский кодекс чести предполагает бой лицом к лицу с противником, наиболее мощная броня на имперских танках расположена спереди, что делает их уязвимыми для атак с боков и сзади – но эту проблему имперцы решают с помощью кавалерийских и пехотных «отрядов прикрытия», а также высокой мобильности самих танков, постоянно находящихся в движении и заставляющих врага думать больше о спасении собственной жизни, чем об устройстве противотанковых засад.
Бронетехника Бузастана наиболее оригинальна, поскольку создавалась не на основе специально созданных для войны «Джаггернаутов» Тракса, как большинство других моделей, а на основе обычных промышленных тракторов и бульдозеров. У этого подхода (вынужденного, ведь из-за международного бойкота и экономической блокады революционеры могли добыть танки разве что в виде трофеев) были и преимущества, и недостатки. И легкие «Дрыны», и тяжелые «Утюги» при чисто символической себестоимости и простоте в производстве получились практически вездеходными и весьма надежными машинами. Но при этом их конструкция явно не была рассчитана на равномерное тяжелое бронирование, а условия работы экипажа трудно назвать идеальными – что, конечно, для неприхотливых троллей-танкистов не является существенным недостатком. В итоге троллиные «танки» экипированы броней крайне неравномерно – много с фронта и мало с флангов и тыла. Хотя это характерно для танков в целом, у бузастанских это особенно заметно (вплоть до создания «щитов» из навесной брони впереди танка наподобие бульдозерных ковшей). Впрочем, в роли «парового катка», крушащего все на своем пути, они более чем эффективны, а многочисленная пехота и кавалерия троллей обеспечивает им надежное прикрытие и развивает успех атаки.